Был он очень образованным, ну настолько образованным, что аж противно, слыл талантливым философом, его так и звали в окружении: «Константин-философ», интересовался языками разными, помогал брату в его чиновничьих делах. В общем долго ли, коротко ли, а случилось даже нашим братьям попасть во внимание Папе Римскому. Именно их он избрал в важную миссию, что-то воде дипломатической, в еще более далекое царство – в Моравию. Царство это разговаривало на малознакомом грекам языке, а контакты налаживать было необходимо. Так мало того, что диалект у них непонятный, ведь, варвары, они даже письменностью не владели! Дикари в общем, но дипломатия есть дипломатия, и что-то надо было делать. А что делать? Ну, язык этих моравян Константин как-то знал, осталось придумать этому народу азбуку и научить сих аборигенов грамоте.
Глаза боятся – а руки делают. Перед отъездом Константин почесался, взял родной греческий алфавит, и на скорую руку сляпал из него новую азбуку, пригодную для моравского диалекта. Пришлось, правда, кое-где попотеть, не всякие извержения дикарского рта можно было подогнать под устоявшийся греческий алфавит, букв наштамповали аж больше сорока, но получилось ладненько. Три года прожили братья в Моравии, обучая церковнослужителей хитрым загогулинам, три года они переводили греческие книжки на свою собственную азбуку, три года они готовили собственных учеников обучать следующих.
Но судьба сложилась не очень счастливая. Талантливый младший братец умер от болезни в сорок два года, едва вернувшись с миссии, старшего же репрессировали, потом отпустили, с ним боролись, его подставляли, и в результате сжили со свету в возрасте около пятидесяти лет. В Моравии обрадовались смерти последнего из братьев и запретили служение по любым книгам не на трех "законных" языках – греческом, латинском и еврейском. Рукописные книги сжигали, портили, закапывали, и в конце концов извели полностью. Однако гидра письменности, зародившаяся где-то и кем-то распространяемая, как правило просто не сдается. В некоторых местах азбука прижилась, а через тысячу лет превратилась в один из величайших, известнейших, почитаемейших языков планеты.
А два грека, один из которых перед смертью сменил имя Константин на имя Кирилл, а второй, продолжая дело младшего, перестал быть неинтересен, и обрел известность под именем Мефодий, стали одними из величайших героев, символов, святых огромного, великого, сильного, талантливого, яркого народа. Народа, в котором те никогда не были (и проездом никогда не приближались), о котором те практически ничего не знали, и к которому не имели абсолютно никакого отношения.
Читать старославянские тексты – это очень сложно, поймала себя на мысли, что сложнее греческих (не в понимании, естественно), но это такое удовольствие!