Мистический триллер на правах рецензии
Мистический триллер на правах рецензии
Прочитала Рассказ Толстого "Фальшивый купон". Читать всем.
Почему читать? Постараюсь не пересказать рассказ подробно, но не могу не пересказать по ходу рецензии в общих чертах.
Жил да был купон государственный. Купон на два с половиной рубля. И подрисовали ему два гимназиста единичку куда следует, вот и получился купон в 12 рублей 50 копеек. Искусство было не великое, но ход подделка имела, и вот пошла она и пошла гулять по миру.
Итого - несколько человек спилось, несколько человек стало ворами, несколько человек - грабителями, несколько человек - убийцами. Соответственно еще больше было: обворованных, ограбленных, убитых, изувеченных. И это только тех, за кем мы уследили благодаря Льву Николаевичу.
Все это было достаточно предсказуемо, как только пошла речь о фальшивом купоне, я поняла, что он свое еще покажет. Но я проявила непростительную наивность, во первЫх строках чтения я подумала, что сказка вся как раз о том, как маленькие шалости могут обернуться большими горестями. Глупо - понятно ведь, Толстой не так уж прост. Но об этом ниже, сначала о купоне.
Естественно, купон - это символ, символ некоего зла, но происхождение этого зла Толстым не особенно раскрывается. Откуда он? Это может быть гордость, сухость и атеистические взгляды отца одного фальшивомонетчика, Мити. Отец знал, что у сына был долг, от возврата которого зависела его репутация и дружба, но у него было плохое расположение из-за неприятностей на службе, и единственное, что испытал он, когда узнал о проблемах сына, это гнев. Он отругал Митю, вспомнил, как сам в его годы довольствовался тридцатью копейками в месяц, а ему дает по три рубли, а тому еще и мало; он предрек сыну, что из него мошенник вырастет, и т п. В общем желчь, и озлобленность отца - одна из причин купона. Откуда вестимо желчь? Только ли из неприятностей на работе? И из принципиального отношения к воспитанию? Нет, вряд ли, автор изначально подчеркивает, что перед нами не просто атеист, но человек, который всякое проявление религии считает пережитками суеверия, и видит в религии самые неприятные черты. Зная, Толстого и его религиозность, можно утверждать, что именно атеизм был виною тому злу, имя которому - Купон.
С другой стороны есть второй фальшивомонетчик, Махин. Тот, который и предложил пририсовать маленькую цифирку и выполнил дело (Митя участвовал только тем, что купон - его). Это было олицетворение того дурного злого духа, которое проявляется иногда в молодежи, беспринципный человек знавший женщин, играющий, не скованный честностью, но при этом авторитетный. Митя знал, что Махин - "нехороший малый", но все равно подчинялся ему. Откуда взялся Махин? Тоже неизвестно, видимо это неизбежное зло светского мира, источник которого по мнению Толстого и искать глупо. Просто Махин есть.
Итак атеизм плюс светский порок, эти магические символы зажглись, заиграли разноцветными огнями, ускорили свое движение, слились в один клубок, внутри которого происходило что-то, что не видно зрителю, и вот через миг огни погасли, дым рассеялся, и перед нами - Купон. Но Купон - слишком тонкое зло, это вам не примитивные египетские статуетки, до которых надо дотронуться, чтобы получить проклятье, сам купон исчезает на первых страницах рассказа (его сбывают подслеповатой хозяйке магазина, хозяин оного замечает подделку, сбывает неграммотному крестьянину, крестьянин пытается сбыть дальше, его ловят - и судьба самой материи купона окончена), но проклятие живет до конца рассказа, и передается уже как инфекция через носителей... через души носителей.
Далее события скачут галопом, читатель еле успевает за сверхзвуковой скоростью Купона. Пойманного крестьянина Миронова избивают, отбирают остатки накопленного. Он пытается судиться с хозяином магазина доказать, что именно через него купон пришел, но подговоренный хозяином дворник Василий, который участвовал косвенно, отрицает участие барина до последнего.
Важный момент - Миронов бьет по крестам на шеях ответчика и его дворника, два раза слышым ключевые слова: "...грех, умирать будем", но барин признать уже не может, а Василию он дает десять рублей за молчание (помним? Сам купон обошелся в 12.50).
"Дворник Васлилий получил еще десять рублей и с улыбкой спокойно утверждал, что видом не видал Ивана Миронова. И когда его привели к присяге, хотя и робел внутренно, наружно спокойно повторил за вызванным старичком священником слова присяги, на кресте и святом Евангелии кляняясь в том, что будет говорить всю правду"
Суд, понятно, отказывает Миронову, и хозяин магазина, сбывший двенадцатирублевый купон но потративший двадцать рублей на свое спасение, остается чистым. Дворник же Василий продолжает дело Купона (купон и Купон, отмечу, разные вещи). Есть небольшое введение о том, как и давно в нем было чувство, что "у господ нет никакого закона насчет того, как жить", но он не был в нем уверен. Так теперь он понял, что верно нет, что ничего худого из его деяний не вышло, и поехала родная: махинации с покупками, таскакние по мелочи денег и ценностей из квартир жильцов. Кончилось кражей кошелька самого хозяина и выдворения. Потом он еще устроился, опять проворовался, потом уже не мог устроиться, и был вынужден отправиться пешим домой в деревню, которую когда-то с радостью покинул (с надеждой - навсегда).
Так, это пока оставляем, и с девятой главой переносимся к некоему Свентицкому. Кто такой? Бывший таможенный чиновник, ныне очень успешный помещик, купил разорившееся поместье, и хозяйство повел - ну заглядение. К чему это Свентицкий? Да вот, знаете, кони у помещика пропали. Что такое? А Купон! Это был тот самый Миронов крестьянин, которого Купон лишил всего накопленного, который с горя запил, и опустился до конокрадства.
Сделал он дело чисто, Свентицкий и не узнал, а досталось за лошадей безвинному Прошке, красивому молодому кучеру. Подозрение на него не было доказано, но Свентицкий отомстил, поймал на мелочи и досталось кучеру три месяца острога. Опять же пара строк предисловия - гордость и высокомерие Прошки, которые были растоптаны острогом, опустили его, и вот он уже попадается на воровстве одежи и идет в острог снова. Свентицкий продолжает дело Купона - ведь лошадей-то нет, с Прошки ничего не возьмешь, да и понятно, что не он один тут замешан, что были со стороны. В общем некогда расчетливый помещик и дипломатичный с крестьянами барин превратился в крестяноненавистника.
Вжу-у-у-у-х, и мы снова в гостях у хозяина магазина, точнее у хозяйки. Та однажды встретила Махина, но не узнала, а вот когда встретила Митю, сына атеиста - узнала, проследовала тайком за ним, выведала его гимназию, и рассказала о случае законоучителю той гимназии, отцу Михаилу.
Это очень важный момент. Всем известно отношение Толстого к современной ему церкви. Оно не намного выше, чем к атеизму. Отец Михаил сталкивался уже с отцом Мити по вопросу веры, и был разбит по всем пунктам, в сыне он нашел "такое же равнодушие к закону божию", был к нему пристрастен, а этот случай с купоном был для него просто удовольствием. "Да, я сделаю так, как подобает моему званию", - говорил себе отец Михаил, думая, что он совершенно забыв недоброжелательство к себе отца, имеет ввиду только благо и спасение юноши" И с этими мыслями он опозорил перед всем классом Митю, довел до слез и выбегания из класса.
Об этом узнала мать Мити, подкупила хозяйку магазина и велела сыну отрицать все перед отцом. Отец поверил семье, что то была клевета, и устроил скандал в гимназии:
- Я не клеветал и не позволю вам говорить так со мной. Вы забываете мой сан.
- Наплевать мне на ваш сан.
- Ваши превратные понятия, - дрожа подбородком, так что тряслась его редкая бородка, заговорил законоучитель, - известны всему городу... я по долгу своего сана должен забоитьтся о религиозно-нравственном воспитании.
- Полноте притворяться, разве я не знаю, что вы ни в чох, ни в смерть не верите?"
Ну и конечно по Толстому самое оскорбительное в этом выпаде для законоучителя было то, что он справедлив, и Михаил знал это.
Вот это чисто толстовское:
"Он прошел полный курс духовной академии и потому давно уже не верил в том, что исповедовал и проповедовал, а верил тольк в то, что все люди должны принуждать себя верить в то, во что он принуждал себя верить"
Почему не верил? - потому что курс. А, ясно.
Для обоих этот диалог был важным случаем - оба убедились. Один убедился в опасности клерикального влияния, другой - в опасности нигилизма и атеизма. Более того, именно поведение оппонента как нельзя лучше доказывало собственную точку зрения. Для Михаила же были и другие следствия. Влияние того разговора, а также выговор и замечание от начальства гимназии, оказались тем последним толчком, который заставил его принять монашество.
А теперь снова к дворнику хозяина магазина. Не надолго Владимир забросил свое воровское дело, несколько месяцев проработал почти честно, сторожем яблочного сада, было вольготно, но сезон кончился, собрали последнюю антоновку, и надо было возвращаться к мужицкой жизни, от мысли про которую ему дурно становилось. Нужны были деньги, но так воровать, как раньше - где что плохо лежит, уже не хотел, на этот раз сделал продуманно, спланированно, гораздо чище, и обворовал того самого хозяина магазина, который его первым выгнал.
А что обманутый крестьянин Миронов? Помните, он лошадей украл? Так вот он стал ловким и успешным конокрадом, стал неплохо жить, жена ходила в полушалоке и новой шубе, вся округа знала, кто лошадей ворует, но доказать нельзя было, и многим Купон обходился украденными лошадями. Разумеется, не долго. Конокрада разоблачили, устроили самосуд, начали бить всей толпой. Отличился старый военный Степан, у которого, как только он отбыл воинскую повинность и вернулся в родные края, увели трех лошадей. Именно он положил конец избиению, разбив голову камнем.
Его посадили всего на один год тюрьмы, но тот считал, что его вообще не за что было судить - он убивал на службе, расстреливал солдата, и тогда тоже в своем поступке не видел ничего страшного, а уж тут и подавно: "... все били, мир порешил убить. А я только прикончил. Что ж понапрасну мучить."
Так он, благодаря купону, который и столкнул его с Мироновым, убедился, что "все начальство... были разбойники, сосущие кровь из народа". Помогла и сама тюрьма, рассказы ссыльных и каторжных, по которым выходило, что "Господа, купцы, что ни делали, все им сходило с рук, а мужика-бедняка за все про все посылали в остроги вшей кормить"
Ко всему прибавилось бедственное положение жены, которая посещала его в остроге, она разорилась без него, сгорела и стала с детьми побираться. В гневе на весь мир чуть не зарубил топором кашевара - еще год прибавили, за этот год жена умирает, и вот он выходит на свободу, и спрашивает:
- Куда же я пойду теперь?... Дома нет. Должно, на дорогу идти надо. Людей грабить.
- А будешь грабить, опять к нам попадешь - только и ответили ему.
Степан, пожалуй, это самое яркое проявление Купона. Далее он странствует, грабит и убивает людей, зарубает их, при этом не разбирает детей и взрослых.
Но суждено ему было встретиться с Марией Семеновной, то был душераздирающий вопль отчаяния, который издал в ужасе Купон.
Мария Семеновна, сморщенная, худая пятидесятилетняя женщина, содержала на свою пенсию пьяниц: старика отца, сестру и зятя, кроме того ухаживала за слабым стариком, за ребенком сестры, готовила, стирала, а при этом все трое ругали ее, а зять даже бил в пьяном виде, она же все переносила молча и с кротостью, и чем больше дел у нее было, тем больше она успевала делать, и бедным помогала и за больными ухаживала. Именно с Марии Семеновной начинает шествие вторая сила, та сила, с которой Купон будет бороться долго и жестоко.
Однажды работал у Марии Семеновной безногий портной, и наблюдая за жизнью этой, не мог надивиться, состоялся случайно разговор между ними вот какой:
- Да я и то на тебя, Мария Семеновна, дивлюсь, как ты все одна да одна во все концы на людей хлопочех. А от них добра, я вижу, мало... Должно, ты по книгам должна, что награда за это будет на том свете.
- Про это нам неизвестно, - сказала Мария Семеновна, - а только жить так лучше.
- А в книгах это есть?
- И в книгах есть, - сказала она и прочла ему нагорную проповедь из Евангелия. Портной задумался. И когда расчитался и пошел к себе, все думал о том, что видел у Марии Семеновны и что она сказала и прочла ему.
Итак сила эта - Евангелие. О нем еще много будет сказано, но Купон не дремлет, так просто он не сдается, посмотрим же, где он сейчас. А гуляет он во владениях Свентицкого того самого радеющего помещика, мудрого хозяина, который, впрочем, давно перестал быть мыдрым. С тех пор, как у него наворовали коней он изменился к народу, ну а народ к нему. Положительная обратная связь в действии, вы так? А я вот так, ну а вы, разумеется, эдак. Решено было, что со здешним народрм по хорошему нельзя, и когда он стал управляющим в другом имении, взялся за дело - одного за покражу леса засудил в острог, избил другого за то, что тот не снял шапку, начал спорить с крестьянами о собственности на некие луга. Крестьяне считали их изпокон веков своими, дескать еще деды кормили скотину тут, Свентицкий же не церемонился, пока мужики были на пахоте, их пасущийся скот загнали на барский двор невзирая на вопли баб. Вернувшись с работы крестьяне стали кричать и требовать назад скотину, Свентицкий говорил, что иначе как за пятьдесят копеек на рогатую голову не отдаст.
Толпа двинулась, не испугалась даже ружья в руках у управляющего. Выстрел, погибает один из крестьян. Свалка, изуродованное тело Свентицкого в овраге. Суд. Двоих к повешению.
Вот еще четверо жертв Купона, но это почти уже агония, и мы снова взираем на новую силу. Она перешла к портному. Он не только изменил свою жизнь, и стал жить по Евангелию, к нему стали ходить, "и стали понимать, и поняли, и бросили курить, пить, ругаться скверными словами, стали друг другу помогать. И (!!!) перестали ходить в церковь и снесли попу иконы". Среди последователей особенно выделяется крестьянин Чуев. Это не осталось незамеченным церковью, донесли архиерею, который должен был покончить с сектантством. А кому же поручить такое ответственное дело? Ну конечно же отцу Михаилу, бывшему законоучителю, ныне архимандриту Мисаилу. То была первая прямая схватка Евангелия и Купона, причем Купон в ней действовал в облике адепта православия, а Евангелие - в облике избы с крестьянами.
"Священник села и попадья приняли Мисаила с большим почетом и на другой день его приезда собрали народ в церкви. Мисаил в новой шелковой рясе, с крестом наперстным и рачесанными волосами, вошел на амвон, рядом с ним стал священник, поодаль дьячки, певчие, а у боковых дверей полицейские. Пришли и сектанты - в засаленных, корявых полушубках.
После молебна Мисаил прочел проповедь, увещевая отпадших вернуться в лоно матери церкви, угрожая муками ада и обещая полное прощение покаявшимся.
Сектанты молчали. Когда их стали спрашивать, они отвечали.
На вопрос о том, почему они отпали, они отвечали, что в церкви почитают деревянных и рокотворенных бог7ов и что в писании не только не показано это. но в пророчествах показано обратное. Когда Мисаил спросил Чуева, правда ли то, что они святые иконы называют досками, Чуев отвечал "да ты переверни, какую хочешь, икону, сам увидишь". Когда их спросили, почему они не признают священство, они отвечали, что в писании сказано: "Даром получили, даром и давайте", а попы только за деньги свою благодать раздают. На все попытки Мисаила опереться на Священное писание портной и Иван спокойно, но твердо возажали, указывае на писание, которое они твердо знали. Мисаил рассердился, пригрозил властью мирской (!!). На это сектанты сказали, что сказано: "Меня гнали - и вас будут гнать"
Кончилось ничем, и все бы прошло хорошо, но на другой день у обедни Мисаил сказал проповедь о зловредности совретителей, и они достойны всякой кары, и в народе, выходившем из церкви, стали поговаривать о том, что стоило бы проучить безбожников, чтбы они не смущали народ. И в этот день, в то время, как Мисаил закусывал семгой и сигом..." Ну а дальше известно. Свалка, увечья, осуждение Чуева за соврашение и богохульство, награждение Мисаила и помазанье в архимандриты.
Но главное дело Марии Семеновны, конечно, не в безногом портном, как я уже сказала, ей пришлось встретиться с главным детищем билета - кровожадным убийцей Степаном. Надо ж было такому случиться, что столкнулись они в тот день, когда Мария Семеновна брала пенсию из казначейства. Оба запомнили это столкновение, и даже оба испугались друг друга, женщина, вероятно, почувствовала недоброе, убийца же... что он нашел в ее глазах, что даже не сразу решился забраться к ним в дом?
Впрочем он все же забрался, зерезал сестру, сцепился с зятем, одолел и убил и пошел за перегордку.
"За перегордкой лежала в постели Мария Семеновна и, поднявшись, смотрела на Степана испуганными, кроткими глазами и крестилась. Взгляд ее опять испугал Степана. Он опустил глаза.
- Где деньги? - сказал он, не поднимая глаз.
Она молчала
- Где деньги? - сказал Степан, показывая ей нож.
- Что ты? Разве можно? - сказала она.
- Стало быть, можно.
Степан допошел к ней, готовясь ухватить ее за руки, чтобы она не мешала ему, он она не подняла рук, не противилась и только прижала их к груди и тяжело вздохнула и повторила:
- Ох, великий грех. Что ты? Пожалей себя, чушие души, а пуще свою губишь... О-ох! - вскрикнула она.
Степан не мог больше переносить ее голоса и взгляда и полоснул ее ножем по горлу, . - "разговаривать с вами". - Она опустилась на подушки и захрипела, обливая подушку кровью"
Это событие изменило жизнь Степана. Наступила стадия душевных мук, он постоянно вспоминал подробности случившегося, особенно взгляд последней жертвы, ему мерещились черти (это, пожалуй, наиболее искусственный шаг автора, в дальнейшем я узнала, что Толстой сам понимал всю искусственность чертей, и даже долго хотел их выкинуть из сюжета), те постоянно твердили "С ней покончил - с с собой покончи, а то не датдим покоя". Пытался пить, хмель не шел, рассказал про случившееся исправнику, попал в ту же тюрьму, где его помнили, как буяна да к тому же силача, а теперь еще и знали, как великого злодея. Нет, не буянил, мучился, он и молитвы читал, какие знал и детство свое вспоминал, но все возвращалось к тому же - к ее взгляду и к чертям. В конце концов последние одолели, вешался, да веревки не выдержали. После чего перевели в общую камеру, где он встретился с... с кем? Ну с Чуевым, конечно. Мало того, к ним еще и над рожной Василий попал, который недавно так успешно обворовал своего бывшего хозяина, держателя магазина.
Итак, главным их занятием было изучение Евангелия. Степан все пытался узнать, может ли быть ему прощение и освобождение, и Евангелие помогало. "Так вот она, в чем истинная вера, - думал он [после чтения о распятьи]. - Спасутся только те, кто кормил, поил бедных, посещал заключенных, а в ад пойдут, кто не делал этого. А все-таки разбойник только на кресте покаялся, а и то пошел в рай". Через некоторое время стадия мук сменилась на стадию озарения, и Степан стал не только смирен, но просто поражал своим поведением - "без приказания, вне очереди, совершал все самые тяжелые работы, в том числе и очищение параши", он научился читать для того только, чтобы читать Евангелие, и уже его наряду с Чуевым слушали и через него уже распространялось дело Евангелия и на Василья и на других. Среди других выделяется палач Махоркин, которого и во время срока брали исполнять свои прямые обязанности, но когда его потребовали в очередной раз, он отказался невзирая на плети, что ему сулили. Что оказало большой резонанс - палач со стажем отказывается казнить приговоренных даже под страхом телесного наказания, и все от влияния бывшего кровавого разбойника Степана. Но мы совсем забыли, с чего начался рассказ. Кто были первыми фигурами? А те гимназисты-фальшивокупонщики. О, они давно не гимназисты. Плохиш Махин, к примеру, закончил не только гимназию, но и юридический факультет университета, стал судебным следователем. Не честным, но ловким, успешным как в делах так и в общении с женщинами. Именно этому следователю досталось допрашивать Степана. "Махин бессознательно чувствовал, что этот стоящий перед ним человек в кандалах и с бритой головой, которого привели и караулят и отведут под замог два солдата, что это человек, вполне свободный, нравственно недосягаемо высоко стоящий над ним". Итак снова встречаются Купон и Евангелие. Но все перевернулось вверх дном. Кто здесь представитель Купона? Тот ли, кто сам от Купона никак не изменился? Ведь на судьбу Махина Купон ну никак не повлиял, от давнишней аферы ему досталась только простая рамка от фотографии, наоборот, это Махин - родитель Купона. Или же все-таки здесь представителем Купона выступает тот, чьими руками Он сделал больше всего? Конечно нет, теперь Степан - это инструмент Евангелия, а не Купона.
Не надолго мы покидаем Степана, нам осталось еще узнать, как сбегает Василий из камеры, и совершает очередную кражу, огромную кражу у скупого и развратного богача Краснопузова, крадет целое состояние - тридцать пять тысяч, и раздает все бедным невестам и должникам, сам при этом ведя жизнь праведную.
"Сердце у него радовалось. И когда все-таки взяли его, он на суде смеялся и хвалился, что деньги у толстопузого дурно лежали, он и счета им не знал, а я их в ход пустил, ими добрым людям помогал.
И защита его была такая веселая, добрая, что присяжные чуть не оправдали его. Приговорили его в ссылку.
Он поблагодарил, и вперед сказал, что уйдет"
Посмотрим мы также и на деяние бывшего палача Махоркина. Он тогда от казни отказался, а кого казнить то хотели? Убийц Свентицкого хотели повесить, того самого, кто обозлился на крестьян, и за то поплатился. Жена Свентицкого, прямо скажем, не особенно горевала по мужу, скорее наоборот, была "радость освобождения от деспота", но вела себя так, как полагается вдове безвинно убиенного, рыдала, ужасалась, и прямо показала на двух людей, старика с блестящими черными глазами и похожего на цигана мужика, который укоризненно сказал ей при этом: "Грех, барыня! Ох, умирать будем". Показала она на них потому, что они первыми схватили за руки Свентицкого перед тем, как толпа его смяла. Тогда ей было нисколько не жалко этих людей, которых приговорили к повешению, даже наоборот, желание мести убийцам мужа. После же того, как она узнала, что некий заключенный палач невзирая на угрозы порки отказался казнить этих людей, она постепенно переменилась настолько, что писала царю телеграмму с прошением о помиловании. Государь, прочитав телеграмму "вздохнул, пожал плечами с эполетами и сказал: "Закон", - и поставил бокал, в который камер-лакей наливал шипучий мозельвейн. Все сделали вид, что удивлены мудростью сказанного государем слова. И больше о телеграмме не было речи. И двух мужиков - старого и молодого - повесили с помощью выписанного из Казани жестокого уибйцы и скотоложника, татарина-палача"
Наконец, мы увидели и первого гимназиста, Митю, который кончил курс в техническом училище и был инженером с большим жалованьем. И предложили ему в сопровождение на приисках Сибири взять каторжника Степана, и был диалог:
- Как каторжника? Разве не опасно?
- С ним не опасно. Это святой человек, спросите у кого хотите.
- Да за что он?
- Шесть душ убил, а святой человек. Уж я ручаюсь.
"И вот Митя Смоковникаов принял Степана, плешивого, худого, загорелого человека, и поехал с ним.
Дорогой Степан ходил, как он ухаживал за всеми, где мог, как за своим детищем, за Смоковником и дорогой рассказал ему всю свою историю. И то, как и зачем он живет теперь.
И удивительное дело. Митя Смоковников, живший до тех пор толко питьем, едой, картами, вином, женщинами, задумался в первый раз над жизнью. И думы эти не оставили его, а разворачивали его душу все дальше и дальше. Ему предлагали место, где была большая польза. Он отказался и решил на то, что у него было, купить именье, жениться, и, как сумеет, служить народу" И только после этого, через десять лет, он наконец сблизился со своим отцом, третьим, как мне кажется, родителем Купона, и изменил его.
Рассказ заканивается на этом, а мне, почему-то, захотелось назвать последним другое событие.
"Между тем дела Евгения Михаиловича [хозяина магазина, куда сначала попал купон] шли все хуже и хуже. Магазин был заложен. Торговля не шла. В городе открылся другой магазин, а проценты требовали. Надо было занимать опять под проценты. И кончилось тем, что мазагин и весь товар был назначен к продаже. Евгений Михаилович и его жена бросались повсюду и нигде не могли достать тех четырехсот рублей которые нужны были, чтобы спасти дело.
Была маленькая надежда на купца Краснопузова. Любовница которого была знакома с женой Евгения Михаиловича. Теперь же по всему городу было известно, что у Краснопузова украли огромные деньги. Рассказывали, что украли полмиллиона.
- И кто ж украл? - рассказывала жена Евгения Михаиловича. - Василий, наш бывший дворник. Говорят, он швыряет теперь этими деньгами, и полиция подкуплена.
- Негодяй был, - сказал Евгений Михаилович. - Как он тогда легко на клятвопреступление пошел. Я никогда не думал.
- Говорят, он заходил к нам на двор. Кухарка говорила, что он. Она говорит, что он четырнадцать бедных невест замуж отдал.
- Ну, они выдумывают.
В это время какой-то странный пожилой человек в казинетовой куртке вошел в магазин.
- Что тебе?
- Вам письмо.
- От кого?
- Там написано.
- Что же, ответа не надо? Да подожди.
- Нельзя.
И странынй человек, отдав конверт, торопливо ушел.
- Чудно!
Евгений Михаилович разорвал толстый конверт и не верил своим глазам: сторублевые бумажки. Четыре. Что это? И тут безграмотное письмо Евгению Михаиловичу: "По Евангелию говориится, делай добро за зло. Вы мине много зла исделали с купоном и мужичка я дюже обидел, а я вот тебя жилею. На, возьми четыре екатеринки и помни своего дворника Василья".
- Нет, это удивительно, - говорил Евгений Михайлович, говорил и жене и сам себе. И когда вспоминал об этом или говорил об этом жене, слезы выступали у него на глаза и на душе было радостно."
Надо сказать, у меня тоже выступали.
Итак старая сказка сказана. Порожденное зло натворило много бед, распространилось метастазами по нашей огромной многострадальной родине, плодилось и размножалось в душах человеческих, и лишь одно смогло остановить эту эпидемию, и остановило. Боролись не люди, боролись две силы, и боролись они внутри людей, и победило самое чистое и святое - Евангелие. Нельзя сказать, что все было написано очень естественно и безукоризненно. Обидно но логично, что самые неестевенные метаморфозы, самые достойные окрика: "Не верю", это метаморфозы, происходиящие от Евангелия (исключение составляет лишь метаморфоза Свентицкого, который превратился из мудрого хозяина в тирана, из-за каких-то трех коней, будто он не знал зрелый опытный человек, раньше, что и среди крестьян попадаются мошенники. И воры, а тут ему эти три животины глаза открыли.)
И все же оказалось, что рассказ я поняла не достаточно. Какое ключевое слово? Какое слово надо сказать, чтобы выразить самую основную мысль рассказа? И ведь знала это слово, знала, как оно важно для Толстого в принципе, а не догадалась. Это слово: "НЕПРОТИВЛЕНИЕ", ведь очевидно же. Главная мысль - не противиться злу. Добро не бороться со злом должно, оно должно его в себе поглощать, и только. Утопия? Конечно утопия, утопия и нереальность. Да нет, не поглотит, к сожалению. И понятно, откуда утопия, рассказ окончен только в 1904 году, а мы помним, что к тому времени это был уже совсем не тот человек, что написал "Войну и мир". Утопия, но гениальная и потрясающая. Еще раз, еще десять раз спасибо Льву Николаевичу за его утопию, за его Евангелие, за его добро.
-
-
30.10.2006 в 23:30-
-
30.10.2006 в 23:34-
-
31.10.2006 в 00:11Описание прочел. Время на чтение произведения выделено. Оно (судя по описанию) того стоит...
Уже снял том с книжной полки. Нашел произведение*.
*)Спасибо, что указала дату... иначе долго б я искал.
-
-
31.10.2006 в 18:41-
-
31.10.2006 в 21:10А , ну да... вот только при этом я вспомнил про алфавитный указатель 8(...
Кстати, мне показалось, или ты две "судьбы" опустила?
Старца и революционерки...
-
-
31.10.2006 в 21:56Вижу, ты уже прочитал? Ну и как?
... ну а забыть алфавитный список... это просто финиш... и часто ты ищешь нужные рассказы по собрсочам, забыв про список? Ты разок попробуй поискать Письмо Ленина Горькому про интеллигенцию не помню какого года не воспользовавшись эээ... пятьдесят шестым... кажется, томом, ну в общем томом-указателем )))))))
-
-
31.10.2006 в 23:24Я редко ищу "нужные" рассказы...
Обычно, если дело и сводится к чтению "худлита", то я наугад беру том и читаю что-нибудь...
-
-
31.10.2006 в 23:46-
-
01.11.2006 в 00:22Вот, где-то пол года назад мне брат троюродный читал свой рассказ (он у меня пытался писать одно время)...
Так они очень похожи по сюжету (цепь событий)...
Только у него Причиной была роза...
Что касается самого произведения, то сложно сказать что-либо конкретное. В любом случае, я рад был потратить на это время.
-
-
02.11.2006 в 02:05А вообще, описание, конечно, великолепное. Даже одно оно уже за душу цепляет, что же говорить тогда про сам рассказ. Но есть одно замечание - слишком, слишком "мягкие" люди. Как легко они подвержены таким кардинальным переменам! Это уже само по себе неправдоподобно. А ведь перемены здесь идут постоянно, причем перемены такие, что сути человека даже не видно, не видно того костяка, на котором держится весь характер человека, прежний и новый. А ведь таких вот людей, которые могли бы так резко и круто изменить свою жизнь, таких людей не так много. И тут дело не только в трех конях. Уж слишком часто плохая жизнь здесь убивала в людях человеческое. Именно убивала, без шанса на реабилитацию. Тем более уж слишком легко люди менялись под силой Евангелия.
-
-
02.11.2006 в 08:49мда, разумеется. Это главное, почему я назвала утопией. Все слишком легко получается - и опуститься... ну это, допустим, действительно не очень сложно, и возродиться.
-
-
02.11.2006 в 11:17Ну, нужно посмотреть, в какой период времени происходит действие... - это раз. Т.е. то, как долго эти люди идут к изменениям.
И во-вторых - мы мало знаем предысторию этих людей...
Так что, не так уж они "мягки", как кажутся...
ну это, допустим, действительно не очень сложно,
Для хорошего человека и опутситься сложно...
-
-
02.11.2006 в 12:15-
-
02.11.2006 в 18:06старый старый анекдот, настолько старый, что я сама его забыла, и расскажу с додуманными сейчас подробностями:
клиническая смерть, попадает к Богу, умоляет его отпустить, клянется быть праведником, просит дать шанс, и убить его в ту же секунду, как нагрешит. Бог соглашается на условия, человек выписывается, держится, потом срывается на грехи, но не умирает, продолжает кутить по полной, и все живет. Так в пороке проживает он три года, садится на огромный корабль, тот тонет, и все пассажиры, коих многие сотни, умирают.
- Ну ладно я, допустим, виноват, нарушил клятву, но зачем же ты со мною еще столько сотен погубил?
- Я вас, сволочей, туда три года собирал!!!
это к одновременности в замкнутой системе вспомнилось )))
-
-
02.11.2006 в 18:44-
-
02.11.2006 в 21:44Случайно ли?
Если идет речь о Евангелие, то, наверное, и до Бога ("координатора") недалеко...
Что касается "одновременности" в "замкнутой системе"... то это особенность слдолжных систем.
Например, почему случаются аварии на автодорогах? Как правило - совпадение 4-5 причин (а то и более)... Там водичка попала, тут глаз в сторону отвел, а там за колесами недосмотрел. Редко причиной аварии служит одна единственная причина.
-
-
02.11.2006 в 23:45-
-
02.11.2006 в 23:46Ну как же постоянно?!
Я ж говорю, отследи временной интервал в течение которого происходят все эти изменения...
не видно того костяка, на котором держится
Эт ты о чем? Какой костяк?
Ну вот, например, много лет (почти всю жизнь) человек верил в крестьян, защищал их. И вот накопилось у него... И достаточно было немногого...
-
-
02.11.2006 в 23:48-
-
02.11.2006 в 23:49А его и не надо (не обязательно) менять (имеется ввиде темперамент, характер).
Тут взгляд на положение вещей меняется и все...
-
-
03.11.2006 в 00:53-
-
03.11.2006 в 15:04Ну, знаешь!
Если тебе раньше нравились ВОТ ТАКИЕ БУТЕРБРОДЫ, а потом нет - то это не значит, что твой характер принципиально поменялся...
Да и, например, при разводах тоже не думаю, что характер принципиально меняется...
-
-
03.11.2006 в 19:12-
-
03.11.2006 в 23:29-Не обязательно принципиально, или глубоко менять характер для того, что бы наступили такие изменения, как у героев произведения.
То же и о темпераменте, естественно.
-Неизвестно, какой период времени им понадобился для этого (изменения). Т.е.утверждение, что изменения произошли очень "легко" и "быстро" - СПОРНЫ.
Вообще, рассказ, если я ничего не путаю, охватывает 10 летний срок...
Хотя, основное действие происходит быстрее....